Утро у Габи началось с мыслей об отце. Но оставим сентиментальные и романтичные мысли, Габи поминала родителя заковыристыми изысками итальянской речи, которые не принято произносить в приличном обществе, но Габи себя к нему никогда не относила, а по сему легко раздавала положенные определения. Нет, ну право. Мало того, что его роль в ее судьбе сводилась к минимуму зачатия, так хотя бы в тот момент мог бы постараться, и подарить ей что ли эту загадочную Y - хромосому. Сейчас бы Габи чесала пузо и смотрела футбол, громко отрыгивая, а вместо этого лежит совершенно разбитая на кровати и прижимает к себе подушку, пытаясь дождаться действия обезболивающего. С утра она уже умудрилась разругаться в пух и прах с Эриком, хотя это не было чем-то из ряда вон выходящим, но чувствовала себя Габриэль ужасно скверно, на душе устроили лежбище сотня кошек. Они скреблись и какались, и пожалуй, Габи лучше бы продолжала испытывать физическую боль, чем чувство вины. Эрик три дня ходил, как прибитый под ее гневным взглядом, и умудрялся при этом держаться сухим, а сегодня явно сорвется. Конечно, она же его выперла из дома, как мачеха за подснежниками бедную сиротинушку, да-да, Габи читали в детстве сказки. Только не мать, а соседка, потерявшая сына, и непременно называвшая девочку "Раулем". Она согласно отзывалась на имя, потому что призраку сына, впавшей в полусумасшедшее состояние матери, всегда доставались вкусные конфеты и прочие лакомства, а маленькой Габи лишь оплеухи и унижения.
Чувство вины никогда не доводило до добра Габи, вот и сейчас девушка хмуро поднялась и направилась на кухню, принимаясь грохать сковородками и кастрюльками об плиту, и забывая о собственном плохом самочувствии. Она принялась готовить.. Правда это занятие, наконец, привело ее в благодушный лад, или всему виной действие таблеток, но Габи уже через полчаса приплясывала, взбивая яйца в мисочке, и даже скулящим троглодитам дала пожрать. Они не заходили на кухню, знали, что это вотчина странной суки со скалкой, но признавали ее превосходство в отвоевывании территории. Правда эта самка странно метила территорию - запахом бекона и жаренной картошки, но что поделать, лидеры всегда немного безумны - это позволяет им бросить вызов толпе.
Габи подумала мгновение и даже решила переодеться, да, снять халат, пропахнувший запахом горелого масла, и одеть что-то отличное от домашних нарядов, в виде горячо любимых треников Эрика с его же любимой серой (читай раньше белой) майкой, с незамысловатой надписью: "Не нравлюсь - умри". Габи бы с удовольствием таскала и тапочки сожителя, но троглодиты, шлепая следом, всегда наступали на их задники, и де Лука пару раз отправившись в полет на встречу с полом, навсегда с горячим вздохом сожаления, отставила дырявый атрибут в сторону. Зато один из троглодитов облюбовал их метить, и Эрик частенько обнаруживал это после того, как забирался внутрь, но это совсем иная история, не относящаяся к Габи. Она странно улыбается, слушая об этом? Вам просто показалось, это нервное, она тут совершенно не при чем!
Через двадцать минут Габриэль блистала (в ее понимании) красотой и изяществом, обрядившись в один из недавно приобретенных нарядов. Недавно девушка умудрилась продать одну из своих картин приезжему простофиле, выдав ее за бабушкину реликвию, что она хранила, передаваемую из поколения в поколение, и совершенно не понимает, почему так зажглись глаза у туриста. "Моне? Что за смешная фамилия!" Габриэль заливалась хохотом. "Да, бабуля говорила о Моне, точно" - на лбу у девушки прорезалась морщина, "но она решила, что бабуля грешила с тем самым Моне и за это он подарил ей писульку. Ах, Вам нравиться? Рамочка? Ну конечно! Рамочка тут хороша! Старинная!" (Еще бы, сама сбивала из непонятных досок, найденных в подвале) "Вы бы вставили свою картинку? Забирайте, да конечно вместе с мазней, буду я ее вытаскивать! За триста долларов? Только за пятьсот!" (Габи вспомнила о заносе, полученной при создании "шедевра" и мстительно добавила: "нет, шестьсот! Память о сомнительных молодых годах бабули, знаете ли, дорого стоит")...
Как жаль, что в мире было столько идиотов, но все они крутились далеко от Лисмора. Только выходить в море Габриэль боялась. Маленькая рыбка, заигравшись, однажды чуть не потерялась в океане. Ей нужен был пруд. Зеркальный пруд со стоячей водой. Тухлое болото... Нет, нет, нельзя было раскисать, однажды Габи непременно заявит о себе!
Входные двери открылись и послышалась возня собак, Габи быстро принялась доделывать любимый салат Эрика, угодить ему было легко, парень ел все, и порой у Габриэль мелькала мысль, что поставь она перед ним подошву от сапога, ОРиодан слопает и ее, и даже отблагодарит. А трудности с животом спишет на плохую водку. Раздался крик Эрика, но Габи не откликнулась, почему-то хотелось сделать все идеально, успеть до того, как он покажется на пороге... с клубникой. Габриэль украдкой обернулась на то, что доставал Эрик из пакета и убедилась, что в лотках крупные красные ягоды... а она бы с удовольствием сейчас съела персик. Эх, черствые мужики, никакого воображения и понимания женщин.
- Надеюсь, апокалипсис предотвращен? - подтянув на коленках треники, ОРиодан неосмотрительно добавил. - Че это за занавеска на тебе? - и вот тут Габи вспомнила все его прегрешения, да и вообще помянула всуе всю его родню, что произвела неблаговидного потомка, из-за которого она битый час торчит на кухне, а благодарности в этом черством сухаре ни на грош.
Она мстительно и ослепительно улыбнулась, а потом медленно покружилась вокруг своей оси, останавливаясь перед Эриком задом. Да, именно что называется преподнесла товар к лицу, прекрасно осознавая, что затянутая в ткань, которая мнила себя шелком, попка представляет соблазнительное зрелище. И даже тугому на это дело ОРиодану пришлось бы сие признать.
Она бросила из-за плеча:
- Эта занавеска стоит семьдесят баксов (читай десять, так как платье было снято... в общем оно ей больше не понадобиться, а у Габи не было предрассудков) и заслуживает уважения! - но бутылки добили ее окончательно, и Габи мрачно добавила, захватывая лоток с клубникой, даже не думая за него благодарить, - сейчас будем кушать. Надеюсь, ты голоден, а не успел нажраться со своими хмырями по дороге. - Она откусила одну клубнику, и прожевала. На вкус трава в летний погожий денек была сочнее и приятнее, а посему, Габи совершенно обиделась на бесчувственный мир, и выдала задумчиво и патетично в потолок сакраментальное:
- За что?
Отредактировано Gabrielle De Luca (2012-05-23 16:52:20)
